Ефремов Сергей Александрович
С. А. Ефремов в молодости ()
Ефремов Сергей Александрович (1876 – 1939) – украинский литературный критик, журналист, историк литературы, политический и государственный деятель. Родился 6 (18).10.1876 г. в с. Пальчик (теперь Катеринопольский район Черкасской обл.) в семье священника. В 1891-96 гг. учился в Киевской духовной семинарии, впоследствии окончил юридический факультет Киевского университета св. Владимира.
Он напечатал около 3 тысяч статей и рецензий, целую серию монографий об украинских писателях, синтетический труд «» (1911 г., последнее (4-е) прижизненное издание – 1929 г.).
Политикой Ефремов занялся с 1904 года, участвуя в нескольких украинских политических партиях, важнейшей из которых было Общество украинских прогрессистов (Товариство українських поступовців). В марте 1917 г. Ефремов стал членом Украинской Центральной рады; с июня 1917 до апреля 1918 г. он был генеральным секретарем (т.е. министром) межнациональных дел.
С приходом на Украину большевиков Ефремову пришлось перейти на нелегальное положение. В 1919 г. он был избран академиком Украинской академии наук, по ходатайству которой большевики «амнистировали» Ефремова (т.е. отложили расправу над ним до поры до времени).
В Академии наук Ефремов занимал должности вице-президента и главы управы, возглавлял ряд комиссий. Наибольшим достижением этого периода было образцовое по тем временам полное собрание сочинений Т. Г. Шевченко (Ефремов успел издать тома 3 (1929 г., переписка) и 4 (1927 г., дневник)).
Большевистские «пора и время» для Ефремова наступили 21 июля 1929 г., когда он был арестован по вымышленному чекистами делу «Союза освобождения Украины». Чекисты назначили его «руководителем» этой организации и потому он получил наиболее суровый приговор – 10 лет строгого заключения (апрель 1930 г.). В 1930 – 1937 годах он находился в Ярославском политизоляторе (Россия), затем его перевели в тюрьму во Владимире (на Клязьме, Россия).
Вопрос о мере справедливости / несправедливости и законности / незаконности этого приговора (как и вообще всего дела СВУ) остается дискуссионным и является скорее предметом политических оценок, чем юридического анализа. По нашему мнению:
- Ефремов действительно ненавидел большевиков и Советскую власть? – бесспорно, так;
- Ефремов думал о восстановлении украинской государственности? – бесспорно, так;
- Ефремов мог занять высокую государственную должность в случае восстановления независимой Украины? – бесспорно, так;
- научная работа Ефремова воспитывала новое поколение украинцев в духе государственной независимости? – бесспорно, так;
- Ефремов действительности организовывал «пятерки», которые должны были поджигать колхозные амбары (хотя фактически ни одного не подожгли), пускать под откос эшелоны (хотя фактически ни одного не пустили) и убивать советских руководителей (хотя фактически ни одного не убили)? – бесспорно, нет.
Ефремов был ярким представителем украинской интеллигенции – социальной группы, которая была носителем идеи украинской государственности. В этом была его истинная вина перед преступной большевистской властью, которая, однако, не решилась откровенно признать Ефремова своим политическим врагом (носителем опасных для большевиков идей) и начала придумывать против него фиктивные обвинения в несуществующих уголовных преступлениях.
С. А. Ефремов умер в заключении 10 марта 1939 г.. Точное место, где именно его замучили, доселе неизвестно, поэтому неизвестно, где он похоронен. Он погиб от рук русских оккупантов – как и положено настоящему герою Украины.
В 1989 году та же преступная коммунистическая власть, которая в свое время уничтожила Ефремова, «реабилитировала» его. Но Ефремов был реабилитирован не как герой борьбы за независимость Украины, а как мизерный обыватель, который своим существованием не мешал советскому оккупационному режиму в Украине. Клевета на Ефремова как форма идеологической борьбы против украинства продолжалось до самого падения СССР.
Леся Украинка и Сергей Ефремов
Леся Украинка была лично знакома с Ефремовым. В письме к М. И. Павлику от 17.03.1903 г. она писала: «Ефремова я знаю, хоть не близко»; следовательно, это знакомство произошло раньше, возможно, в последние годы 19 в. В переписке Леси Украинки есть упоминания, что она писала письма к Ефремову, но они пока не обнаружены (видимо, погибли).
Их отношения сводятся к 3 эпизодам. Первый связан с публикацией статьи Ефремова «В поисках новой красоты» (1902 г.). Эта статья очень возмутила Лесю Украинку, и в январе – марте 1903 г. она была занята написанием и публикацией ответа на нее. Подробнее об этом – в статье «Света и тени новой красоты».
Второй эпизод – участие Леси Украинки в альманахе «Вечной памяти Котляревского» (К.: Вік, 1904 г.). Леся Украинка подала туда стихотворении «На Земмеринге», «Пленник» и «Дым». Последнее стихотворение было запрещена цензурой. К участию в альманахе ее приглашал Ефремов, и это происходило параллельно с первым эпизодом. В письме к О. Ю. Кобылянской от 27.03.1903 г. Леся Украинка писала: «Раз кто-то дал стихи в сборник Ефремову (так уже, из рыцарства!), то надо дать и тем господам, иначе они увидят в том «тенденцию», которой кто-то не имеет».
Третий эпизод связан с публикацией первого издания «Истории украинской литературы» Ефремова (1911 г.). Уже 9 (22) октября 1911 г. в письме к матери Леся Украинка интересовалась: «А что твоя рецензия на Ефремова – еще не написана?»
В письме к М. В. Кривинюку от 3 (16) мая 1912 г. Леся Украинка просила купить для нее экземпляр этой книги. В письме к сестре Ольге от 26 июля (8 августа) 1912 г. она снова напоминала, что хотела бы иметь эту книгу. Кривинюк приобрел ее и подарил Леси (его дарственная надпись датирована 11.08.1912 г.). В дальнейшей ее переписке нет никаких упоминаний о книге Ефремова, и нам не известно, как она отнеслась к этой книге в целом и к оценке ее творчества в частности.
Леся Украинка в оценке Сергея Ефремова
Творчество Леси Украинки Ефремов рассматривает в разделе «1880–е годы» (следует учитывать, что писателей Ефремов группирует по поколениям, а поколения обозначает десятилетиями начала их литературного труда).
Виднейшим представителем этого десятилетия Ефремов считал Бориса Гринченко, для которого не жалел самых высоких оценок: «Гринченко, что сам один может стать знаменем и лучшим признаком времени», «самая характерная фигура среди литературного поколения [18]80–х», «образец стойкости, Общественной самодеятельности, борьбы с тяжелыми обстоятельствами» и т.д.
Зато оценка Леси Украинки звучит значительно сдержаннее:
Леся Украинка стоит как бы в центре нашего новейшей поэзии, с одной стороны касаясь предыдущей группы писателей, в которых громче звучит гражданская струна, с другой – сама дает почин той индивидуалистической, на неоромантический основе, поэзии, что в последние временами все сильнее начинает у нас отзываться.
Развитие ее литературного творчества Ефремов характеризует так:
Понемногу и у нее самой, в ее творчестве, происходит выразительный перелом: все все тише звучит этот крепкий и сильный голос поэта-гражданина, и Леся Украинка все чаще убегает вглубь веков, словно чтобы там найти пристанище и убежище от горькой действительности и ослабить чувство одиночества. И раньше склонная к экскурсам в древнюю старину, в мир романтических событий и настроений, в последние годы своей жизни поэтесса почти не выходила из него.
На каких произведениях опираются эти мысли? Ефремов приводит цитаты из стихотворений «Contra spem spero!» (1890), «Горит мое сердце…» (1894), «К товарищам» (1895), «Поэт во время осады» (1896), «Подруге на память» (1896), «Минута отчаяния» (1896), «Fiat nox!» (1896); он отмечает как важные (не цитируя) стихотворения «Слово, почему ты не твердая сталь…» (1896), «Порвался неоконченный разговор» (1898), «Где делись вы, звучные слова…»» (1900), «Lied ohne Klang» (1900).
Имеем одно произведение из сборника «На крыльях песен», 8 – из сборника «Думы и мечты», 2 – из сборника «Отзвуки». Из этих 11 произведений половина (5) написаны в 1896 году. Следовательно, для Ефремова вклад Леси Украинки в литературу ограничивается сборником «Думы и мечты», и то главным образом произведениями 1896 года – которые составляют важный момент, но все же момент в ее творчестве.
Всю драматургическое творчество Леси Украинки Ефремов сбывает простым перечнем: «Одержимая», «Кассандра», «Иоганна, жена Хусова», «В пуще», «Руфин и Присцилла», «Адвокат Мартиан», «Оргия», «Каменный хозяин», «Лесная песня» (ясно, что этот перечень был дополнен в последующих переизданиях труда Ефремова). Полное отсутствие оценки драматических произведений Леси Украинки представляет наибольший недостаток рассматриваемого пункта труда Ефремова.
Нельзя также согласиться с утверждением, что романтическая форма и фабула из древности препятствуют гражданскому духа поэзии. Нельзя считать, что «Руфин и Присцилла» и «Оргия» имеют меньше гражданского пафоса, чем цитируемые Ефремовым «Невольничьи песни». Наверное, решающим было то, что Ефремов не воспринимал романтизм ни в каком виде – поэтому даже в сборнике «Думе и мечты» он обошел вниманием поэмы «Роберт Брюс» и «Старая сказка» – романтические произведения на древние сюжеты, в которых гражданская струна звенит не просто громко, а решительно доминирует над всеми остальными струнами.
Итак, свою оценку творчеству Леси Украинки Ефремов сформулировал где-то в 1900 году, вскоре после публикации сборника «Думы и мечты», и позднее не пересматривал ее, а только делал внешние дополнения. Эта оценка выглядит сейчас слишком упрощенной и односторонней.
Н.Ж.